Сотрудничество России и Ирана на Ближнем Востоке: зачем Рухани едет в Москву. ФАН-ТВ
В Москве готовятся к визиту главы Ирана: Хасан Рухани должен прибыть в российскую столицу в конце марта. Повестка встречи президентов России и Исламской Республики формируется, ожидается, что на ней может быть подписан договор о создании зоны свободной торговли между Ираном и Евразийским экономическим союзом. Как Россия и Иран оценивают текущее состояние международных отношений? Насколько вероятно создание стратегического российско-иранского торгово-экономического сотрудничества, и каковы перспективы совместного разрешения сирийского кризиса? Своим мнением об этом с ФАН-ТВ поделился старший научный сотрудник Института востоковедения Российской Академии Наук, профессор Владимир Сажин.
[embedded content]
– Как вы оцениваете перспективы сотрудничества России и Ирана на Ближнем Востоке, в регионе Центральной Азии и Афганистане?
– Я думаю, что у нас – у Тегерана и Москвы – есть много общих проблем, которые совместно можно решать во всех этих странах, я имею в виду и Сирию, и Ирак, и Афганистан. Конечно, есть разные взгляды на многие проблемы, которые существуют как на Ближнем Востоке, так и в этих странах. Но есть общее желание решить эти проблемы. И я думаю, что, несмотря на все трудности, которые существуют, о которых говорят и пишут, то, что отношения между Москвой и Тегераном развиваются в положительном плане, имеет большое значение, безусловно.
И в Иране есть противники сближения с Россией, и в России есть противники сближения с Ираном. Но я думаю, что объективные тенденции говорят о необходимости совместного решения общих проблем. Я не говорю о стратегических отношениях, я не говорю о союзнических отношениях – это совсем другое. Я говорю, что эти отношения, это партнерство должно быть прагматичное. С двух сторон.
– Если говорить о предстоящей встрече президентов, с ней связывают возможное подписание соглашения Ирана о создании зоны свободной торговли с Евразийским экономическим союзом.
– Да, конечно, это очень важный и положительный момент. Надо сказать, что у Ирана и России есть много, так сказать, точек соприкосновения в торгово-экономическом плане. Хотя, с одной стороны, можно говорить о том, что экономика одной и другой страны базируется на углеводородах, но все же экспорт, который Россия осуществляет в Иран, показывает, что для России это очень выгодно, потому что мы экспортируем в Иран, прежде всего, машины. С другой стороны, мы заинтересованы в импорте из Ирана сельскохозяйственной продукции и много того, что Иран производит у себя – в пищевой промышленности и так далее.
Кстати, многие специалисты отмечают: вся беда в том, что многие положительные проекты остаются на уровне проектов. В прошлом году в декабре в Тегеране было заседание межправительственной российско-иранской комиссии, и было принято огромное количество, так сказать, предварительных соглашений. Главная задача, чтобы эти соглашения были претворены в конкретные контракты. И то, о чем вы говорите, – вхождение Ирана в зону свободной торговли Евразийского экономического союза, – может дать толчок этому моменту. Это первое.
Второе. Конечно, хорошо (но, с другой стороны, к сожалению), что все торгово-экономические связи между двумя странами осуществляются на уровне или больших государственных компаний, или частных больших компаний: «Лукойл», например, – частная компания, «Газпром» – государственная компания, или, например, «Росатом». То есть, не задействован средний и малый бизнес. Это бич, и это надо делать. Почему не задействован? Потому, что и в Иране есть много таких юридических препон для развития среднего, мелкого иностранного бизнеса, то же самое и в России. Плюс еще, конечно, бюрократия, там и здесь. Если с этим бороться, то, конечно, можно добиться хороших результатов, я все-таки оптимистичен.
– По сотрудничеству на Ближнем Востоке – это важный вопрос…
– Если говорить в целом о Ближнем Востоке, конечно, у нас расхождения по вопросу израильско-палестинского конфликта определенные, в Сирии, хотя, как я говорил, мы стоим по одну сторону баррикад, то есть поддерживаем существующую государственность в Сирии. Все-таки у нас есть определенные расхождения в понимании будущего Сирии. Иран рассчитывает на то, что в Сирии сохранится нынешний режим. В чем я, честно говоря, сомневаюсь. Россия же наоборот. Вы можете почитать проект Конституции Сирии, который Россия предоставила для обсуждения: там четко сказано, что мы выступаем за, так сказать, светское государство, с признанием всех этнических и религиозных групп. Я думаю, что Ирану это не совсем подходит, потому что он все-таки рассчитывает на то, что будущее Сирии заключено в союзнических отношениях с Ираном, а я не думаю, что это получится…
Если говорить о других проблемах – да, конечно, проблемы есть у Ирана и Саудовской Аравии, проблемы есть с некоторыми странами Персидского залива, с арабскими монархиями, но это все-таки их проблемы. Россия имеет отличные отношения практически со всеми странами, в отличие от Ирана, у нас здесь есть тоже определенные трения и расхождения.
– Все-таки, каково будущее сирийского урегулирования тройки коалиции Турции, России, Ирана?
– Я могу сказать так: большая заслуга этой тройки – то, что она смогла, во-первых, посадить за один стол Дамаск (я имею в виду правительство Сирии) и оппозиционеров. К сожалению, оппозиционеров там около ста группировок, об этом говорил сам Башар Асад, а приехали в Астану всего 14-15 – в любом случае, это довольно мало. Но главная, я считаю, заслуга этой тройки – то, что они смогли разработать план прекращения огня. Это очень важно. И разработать механизм контроля.
Если честно, я не вижу дальнейших перспектив этого треугольника, потому что между Ираном и Турцией есть большие расхождения по многим вопросам. А если говорить о будущем Сирии, то я, в отличие от перспектив российско-иранских отношений, пессимист. По моему мнению, в Сирии, сейчас во всяком случае, нет возможности мирного урегулирования, возможности военного решения проблемы. И я думаю, объективно, всё идет к разделу Сирии. Той Сирии, которая была до 2011 года, то есть до начала этих событий, уже не будет.
– Это безусловно, не могу с вами не согласиться. Какова роль Запада в ближайшее время на Ближнем Востоке?
– США – так же, как и Евросоюз, кстати, так же как и мы, Иран, Турция – заинтересованы в сохранении единства Сирии. Но, понимаете, одно дело – желание, другое – то, что происходит на самом деле. США, конечно, будут стремиться контролировать будущее правительство или хотя бы часть этого правительства, если расколется Сирия. Так же, как и Евросоюз.
– Как Башар Асад недавно отметил, США и западные страны занимаются пособничеством терроризма и фактически не вносят вклад в урегулирование ситуации.
– Я, конечно, с уважением отношусь к Башару Асаду, но не знаю, насколько это далеко от его пропагандистских заявлений. Все-таки никто не заинтересован в том, чтобы там продолжалась война и гибли люди. Я думаю, что там будет много дел всем с точки зрения восстановления жизни, экономики, инфраструктуры. Предстоит работать всем: и России, и Западу – я имею в виду, Европе и США.
Смотрите также: Посол Петр Стегний: Встреча Путина и Эрдогана показала, что механизм ноу-хау запущен! ФАН-ТВ
Все видеосюжеты ФАН-ТВ смотрите здесь.