НАБУ тратит средств много больше, чем возвращает государству — Мартыненко
РИА Новости Украина — радиостанция «Голос Столицы»
Финансирование Национального антикоррупционного бюро в 2017 году будет большим, чем в текущем. В госбюджете-2017 на деятельность НАБУ предусмотрено 773 миллиона гривен. По сравнению с 2016-м, это на 58% больше.
На Специальную антикоррупционную прокуратуру отдельно от бюджета Генпрокуратуры выделят сто миллионов гривен. Национальному агентству по предотвращению коррупции предусмотрено пятьсот семьдесят семь миллионов гривен. Государственному бюро расследований, которое планируют создать в ближайшее время, — шестьсот сорок миллионов гривен.
Насколько необходимо повышать финансирование антикоррупционных органов, в эфире радиостанции Голос Столицы пояснил глава Центра предотвращения и противодействия коррупции Владимир Мартыненко.
Бюджет НАБУ в следующем году — 773 миллиона гривен. В связи с чем увеличивают бюджет на 58%?
— Я бы подошел к формированию бюджета НАБУ немного с другой точки зрения, чем законодатель. Я бы все-таки обратил внимание на эффективность работы этого органа и при таком маленьком КПД работы пересмотрел вообще эффективность использования бюджетных средств. Меньше четверти того, что выделяют на борьбу с коррупцией, возвращается назад государству. То есть такой себе нонсенс получается.
На что эти средства тратят в НАБУ?
— Зарплата детективов в НАБУ в пределах 25-35 тысяч гривен. Баснословные деньги, если мы сравним относительно тех, кто расследует дела в других органах. Например, в Нацполиции зарплата у следователя не выше 10-12 тысяч гривен. Если возьмем прокуратуру, там приблизительно такие же цифры. Тут цифры вырастают в разы, нагрузка на следователя значительно меньше, а зарплата очень большая. Это одна из колоссальных статей расходов.
А сколько вообще детективов в НАБУ?
— В НАБУ предусмотрено 500 детективов, сейчас их еще донабирают и докорректируют, как они должны работать. То есть сейчас идет конкурс на старших детективов.
Какие еще расходы есть в НАБУ?
— Закупка технических средств. Например, в прошлом году на работу НАБУ выделили зачем-то — никому непонятно, зачем — БТР. Как на БТР можно бороться с коррупцией, я до сих пор не могу представить. Есть же еще текущие расходы. То есть оплата помещения, которое находится в аренде. Оплата коммунальных расходов за это помещение, там расходы колоссальные, потому что площади сумасшедшие. Есть еще бюджет так называемого развития, на создание разного рода программ и выстраивания сотрудничества с другими антикоррупционными органами или следственными органами. То есть статьи расходов очень неэффективны. Мы говорим о том, что антикоррупционная организация, институция должна развиваться, но я хочу сказать, что при таком небольшом КПД мы создаем организацию, которая поглощает намного больше, чем возвращает государству. Так быть не должно, потому что все-таки это деньги наших налогоплательщиков.
Есть еще Специализированная антикоррупционная прокуратура. Она получает около ста миллионов гривен из бюджета на следующий год. И НАПК — 577 миллионов гривен. Они какой-то результат показывают?
— Если мы возьмем еще и НАПК, то в этих деньгах есть и финансирование партий. В этом году, насколько я знаю, шло порядка до 70% дофинансирования партий, бюджета следующего года я еще очень подробно не рассматривал.
В связи с чем правоохранительным, антикоррупционным органам настолько увеличивают бюджеты?
— Все украинское общество все-таки ждет как раз изменения ситуации с коррупцией в стране. Ситуация не меняется: коррупция как была, так и остается. Очень много причин, связанных с тем, что, наверное, те люди, которые возглавляют антикоррупционные институции, не являются самостоятельными и работают на чей-то политический заказ, или работают очень неэффективно. Возможно, туда надо просто добавлять, например, науку, а не очень много общественных организаций, которые очень слабо разбираются в коррупции, но на грантовые деньги выполняют чьи-то заказы. Соответственно, здесь я бы как раз подошел к системе изменения правил управления этими организациями. Соответственно, деньги выделяются колоссальные.
В чем измеряется результативность таких органов?
Если мы говорим о показателях, то, как минимум, это должны быть дела, которые доведены до суда и до судебного решения. Если таких дел нет, то мы говорим, что работа идет, результатов нет. Кроме того, возвращение денег в бюджет. Или деньги возвращаются с коррупционных схем, или мы просто говорим о том, что идет расследование, как это было в прошлом году. То есть очень много дел резонансных, но результата нет. Давайте посмотрим, сколько людей быль посажено в тюрьму за коррупцию за прошлый год. У меня таких цифр нет, я думаю, таких цифр нет ни у кого.
Ранее глава правления Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин в эфире «ГС» заявил, что дело против Охендовского — удар в сердце коррумпированной системы Украины.
А политолог Николай Спиридонов в эфире «ГС» спрогнозировал, что признание Пола Манафорта непричастным к делу «черной бухгалтерии» ПР должно было привести к завершению расследования и по остальным подозреваемым.