СБУ установила слежку за журналистами из Германии, расследующими трагедию «Одесской Хатыни»
Как сообщает немецкое издание Junge Welt, украинские спецслужбы следили за группой журналистов и экспертов из Германии, которая собирала информацию о трагедии в одесском Доме профсоюзов в мае 2014 года.
Наш портал публикует перевод размещенного в газете Junge Welt интервью с Владимиром Сергиенко, президентом писательского объединения «ФРГ – за взаимопонимание между народами», украинцем, уже 20 лет проживающем в Германии:
— Вы побывали в Одессе. Поводом для визита послужили уличные бои в этом городе, а также нападение на Дом профсоюзов 2 мая 2014 года, унесшее жизни почти 50 человек. Что конкретно вы хотели сделать в Одессе?
— Обстоятельства данной трагедии до сих пор остаются не расследованными. Ситуация не поменялась с тех пор, как Европейский Совет в конце 2105 года жестко раскритиковал украинские власти, указав на то, что «в расследования данного инцидента отсутствуют существенные успехи, а следствию недостает необходимой глубины и тщательности».
По этой причине наше писательское объединение пригласило в Одессу немецких коллег для того, чтобы пообщаться на месте и реконструировать те события с помощью их участников, свидетелей, представителей неправительственных организаций. Мы хотели составить собственную картину событий, поскольку большинство распространенных в Германии интерпретаций имеют украинское происхождение, которые, если сформулировать осторожно – не лишены русофобских нот и поэтому не могут считаться объективными.
— И кто принял ваше приглашение?
— Представители СМИ, среди которых один автор фильмов и режиссер – Хайнер Сюльвестер, журналист Рико Ноак, эксперт по вопросам футбольных фанатов, а также медиа-эксперт Карстен Штерценбах из Потсдама. Все это люди, которых нельзя обвинить в какой-либо ангажированности.
— Поездка прошла без проблем?
— Ну это как посмотреть. Было опасение, что нас могут не впустить. У меня есть украинский паспорт, а немецким гражданам виза для въезда на Украину не нужна. Но какое значение это имеет в наше время?
Мой друг Саади Исаков, год назад пытавшийся попасть в Одессу по той же причине, не прошел дальше одесского аэропорта, где его задержали на 18 часов, а потом выслали обратно, в Германию со штампом о запрете на въезд в Украину сроком на 5 лет.
По нашему предположению, Киеву не понравилось опубликованное в одном из еврейских изданий интервью Саади с Олегом Музыкой, одним из выживших в одесском пожарище. Из-за этого журналиста поместили в черный список.
Но в этот раз, как минимум при въезде, все прошло нормально – мы прилетели через Киев и попали под наблюдение только в Одессе.
— Наблюдение было незаметным?
— Нет, оно было демонстративным. Нас постоянно снимали с расстояния 20-30 метров в то время, как мы общались со свидетелями. В результате чего, с нами вынуждены были распрощаться трое из пяти местных сопровождающих нашу группу.
Остальные не позволили себя запугать. Помимо этого, недалеко от нас все время находился черный автомобиль, были также и две дамы, которые довольно дерзко снимали нас на свои смартфоны. Сигнал был однозначным — нам всеми силами давали понять, что мы находимся под наблюдением.
— Может, это было связано с общим усилением безопасности к годовщине трагедии?
— Точно можно сказать о том, что правоохранители, в целом, проявляли большое участие. Так, прокуратура провела только за один день 30 домашних обысков – у одних из моих знакомых это был уже третий и все время с одним и тем же обоснованием: «вы были участником столкновений 2 мая 2014 года, прокуратура проводит досудебное следствие».
Другой эпизод — женщины были помещены под стражу из-за того, что хотели запустить черные воздушные шары на площади перед Домом профсоюзов в память о жертвах трагедии. И, в конце концов, когда Куликовское поле было заполнено людьми, появилась информация о минировании, после чего это место расчистили, хотя никто не видел, чтобы полиция искала бомбу. Через некоторое время доступ к площади снова был открыт.
Все это происходило как минимум трижды в течение одного дня с промежутком в пару часов. А еще ранее был запрет на сооружение сцен и использование громкоговорителей. «Если сформулировать кратко – любая попытка воспоминания должна была быть заблокирована, а те, кто хотел свободно выразить свою волю – запуганы.