Будь частью нашего движения! — шоумен Михаил Галустян о страйкболе и не только

С определенного времени в России наблюдается заметный рост внимания государства к военно-патриотическому воспитанию молодежи. Следствием этого стало появление ряда общественных организаций, содействующих в этом государству. Одной из них стала Федерация военно-тактических игр, возглавляемая знаменитым актером и шоуменом Михаилом Галустяном.

Для многих в России стал откровением тот факт, что известный юморист является еще и поклонником страйкбола — популярной командной военно-спортивной игры, в которой используются внешне очень похожие на настоящее оружие стволы, стреляющие пластмассовыми шарами.

Что привело кавээнщика и сценариста в страйкбол? Чем занимается Федерация военно-тактических игр России? На эти и другие вопросы корреспонденту Федерального агентства новостей ответил сам президент ФВТИ.

От игрушечного автомата до министра обороны

— Михаил, вас знают как шоумена, сценариста и продюсера. Как вас занесло в страйкбол?

— Думаю, началось все году этак в 1986-м, когда мне, то ли семи-, то ли восьмилетнему подарили пластмассовый автомат Калашникова. Совершенно, знаете ли, нормальный был подарок для выросшего в СССР мальчишки. Он очень пригодился для игр в казаки-разбойники и «войнушку». Свою роль сыграли и кинобоевики. Все мы видели себя в роли борцов за справедливость и защитников слабых. Все представляли себя Рэмбо… Впрочем, росли мы, конечно, и на наших фильмах: «Тимур и его команда», «В бой идут одни старики», «Кортик», «Секретный фарватер» и т.д.

— Но образ Рэмбо по тем временам все же был сочнее и ярче?

— Для нас, мальчишек? Полагаю, да. Впоследствии меня к страйкболу подтолкнуло еще одно увлечение нашей юности — компьютерные игры, все эти бродилки, стрелялки… Но в какой-то момент захотелось реального экшена, а не компьютерного. Слава богу, мой инстинкт самосохранения не толкнул меня сразу в сторону настоящего оружия и позволил пройти этот путь поэтапно. Сначала были компьютерные клубы с популярной игрой Counter Strike. О, я помню эти ночи, когда ты приходишь в 11 вечера в клуб и в 7 утра с безумными глазами выходишь!.. Затем я переехал в Москву. Знаете, я не офисный работник. Когда большую часть рабочего времени приходится проводить в четырех стенах, как-то невольно начинает хотеться активного отдыха. В этот момент я случайно набрел в YouTube на ролик о хардболе…

— Это игра, в которой участники используют пневматическое оружие мощностью до 7,5 Дж и стреляют стальными шариками?

— Она самая. Посмотрел ролик, подумал, что как-то это все жестковато!.. После чего мне попался материал о страйкболе. Стало интересно. Начал изучать тему. Я такой человек, что если меня что-то зацепило, то я «накопаю» по данной теме все, что возможно. В итоге вышел на людей, которые организовывают игры. Заказал себе страйкбольное оружие и стал играть. Раз попробовал, два попробовал — и пошло-поехало…

— Как появилась Федерации военно-тактических игр России, президентом которой вы являетесь?

— В какой-то момент мне подумалось: а почему игры устраивает кто-то, а не мы сами? Быстро образовался круг единомышленников. Мы создали свою команду, стали выезжать на полигоны. После чего обнаружили, что наши игры часто вызывают появление представителей полиции и местной администрации. Мол, а что это вы тут делаете… с автоматами? Мы отвечали, что у нас такое хобби, но понимание это находило не всегда. Стало ясно, что в сложившейся ситуации следует что-то менять. Затем стало понятно, что проблематика страйкбольных игр много шире, чем нам казалось в начале.

— Что было дальше?

— На проводившемся форуме «Армия-2015» я встретился с министром обороны. Сергей Кужугетович сказал: «Миша, я знаю, что ты занимаешься военно-тактическими играми». После чего предложил поучаствовать в создании военно-патриотического парка культуры и отдыха «Патриот». Мы подготовили свое предложение для министра, он рассмотрел его. Буквально через месяц мы сидели на совещаниях в парке «Патриот», куда нам приоткрыло двери Министерство обороны. В ходе дальнейшей совместной работы в «Патриоте» появился Центр военно-тактических игр. Но нам стало понятно — для консолидации страйкбольного сообщества в этом Центре надо быть чем-то большим, чем просто команда. Так было принято решение открыть общественную организацию — Федерации военно-тактических игр. Вот так я попал в страйкбол.

Ты сам — мишень

— От отдельных представителей того самого страйкбольного сообщества можно услышать, что товарищ Галустян создал ФВТИ с двумя целями. Первое — монополизировать право на организацию в России крупных страйкбольных мероприятий. Второе — монетизировать право на участие в подобных мероприятиях. Что вы на это ответите?

— Я скрывать не буду — альтруистов тут нет. В подобном деле, за исключением единичных случаев, всегда будет иметься какая-то финансовая подоплека. По поводу же монополизации скажу, что многие ее путают со службой «одного окна». ФВТИ создавалась не для монополизации чего-либо, а с целью сплотить вокруг себя существующие у нас страйкбольные команды. Объединить их, сообщества, клубы, игры и полигоны в одно целое. Мы проанализировали ситуацию. Страйкбольное сообщество, несмотря на то, что страйкбол считается игрой друзей, играет по абсолютно разным правилам, с разными регламентами и нормативами. Наше сообщество очень разрознено. Одни придерживаются правила, что начальная скорость шара не должна превышать 120 м/с. Другие гордо объявляют: «А у нас тюнинг — под 150!» Одни играют с гранатами, другие без. А мы-то хотим объединить всех, создать игрокам равные условия, превратить страйкбол в общероссийское движение.

— В этом заключается ваша главная цель?

— Наша сверхзадача — это превращение военно-тактических игр в неотъемлемую часть любого активного гражданина России. Тут же задействуются, можно сказать, исконные рычаги. Ведь каждый мужчина в глубине души — защитник и воин. Безусловно, ни одна военно-тактическая игра не заменит боевых учений, как ни одни боевые учения не дадут того опыта, который человек получает в ходе реального боевого столкновения. Но участие в наших играх позволяет человеку хотя бы в первом приближении познакомиться с рядом навыков и умений, которые могут пригодиться ему в настоящей экстремальной ситуации.

— Что вы имеете в виду?

— Умение работать в команде, чувствовать плечо товарища, ориентирование на местности, навыки по обращению с оружием, наконец.

— То есть, страйкбол может стать привлекательным дополнением к существующей допризывной подготовке?

— Вполне. Да и не только к допризывной. Давайте вспомним, как выглядит значительная часть учений в Вооруженных силах. Мотострелок отрабатывает действия в составе своего подразделения и ведет огонь по условному противнику. Огонь ведется по мишеням, но часто — холостыми патронами и просто в никуда. А в страйкболе ты сам — мишень. Напротив тебя — думающий, бегающий и предпринимающий против тебя активные действия соперник. Это же колоссальная разница в сравнении с вариантом «ты и условный противник». Да, технические особенности нашего снаряжения не позволяют проводить поединки на средних и больших дистанциях стрельбы из огнестрельного оружия. Но если рассматривать страйкбол в формате CQB — Close Quarters Battle, имитации боя в ограниченном пространстве, то там, на дистанции пистолетного выстрела, можно довольно точно моделировать реальные боевые ситуации. И отрабатывать у военнослужащих соответствующие навыки. Собственно, именно по этой причине Центр военно-тактических игр часто посещают сотрудники наших спецподразделений.

— Сейчас в вашем Центре проводятся квалификационные игры турнира Battle Arena по страйкбол-шутеру, финал которого назначен на август. Каких еще мероприятий нам стоит ожидать от ФВТИ?

— Мы открываем «Ночную лигу». Там ребята из элитных подразделений будут и сами принимать участие в играх, и помогать готовить игроков. Есть у нас и медиапроект «Женский дивизион». В нем участвуют девушки, прошедшие кастинг из группы в 300 человек. Эти 20 девчонок находятся в очень хорошей физической форме — прыгают, бегают, стреляют. Мы работаем с ними по трем направлениям нагрузки: физическая, военно-тактическая и интеллектуальная. Участницам приходится решать задачи и принимать решения во всевозможных экстремальных ситуациях, изучать основы экстренной медицины и т.д. Мы очень тесно сотрудничаем с организацией «Заря» и, конечно, будем участвовать в таком крупном мероприятии, как «Сутки на броне».

— Это ежегодная игра, проводимая в Алабине, в которой принимают участие тысячи страйкболистов и десятки единиц настоящей военной техники?

— Да, она самая. Но мы не только страйкболом занимаемся. У нас в программе и NERF [детские военно-тактические игры], и фаертаг , и прикладная стрельба с использованием игрового оружия. Мы можем и игрой в снежки заниматься — это тоже военно-тактическая игра. Что нам мешает?.. Мы сотрудничаем с «Лигой героев». На 165-й учебно-тренировочной базе МО РФ организуем проведение игр по лазертагу. В парке «Патриот» в конце апреля будет проходить крупнейшее мероприятие, фестиваль «МотоАрми», — в нем мы тоже примем участие. Так что страйкбол — это лишь одно из направлений деятельности нашей Федерации, но отнюдь не единственное.

Интрига вокруг бренда

— Но все же, Михаил, давайте вернемся к страйкболу. Есть такой вид стрелкового спорта, как практическая стрельба. В нем раз использованное расположение мишеней на последующих соревнованиях не повторяется. Это побуждает стрелков всякий раз заново продумывать свой тактический план прохождения того или иного упражнения. Если же посмотреть разнесенные по сезонам записи состязаний на проводимом ФВТИ турнире Battle Arena, то заметно, что единственные изменения в игровой зоне заключаются в покраске стоящих там препятствий. Чем это вызвано?

— Понимаете, чтобы что-то на полигоне серьезно поменять, надо же поменять все! Это не так просто, как передвинуть/переставить мишени. Придется разбирать, переставлять и заново монтировать укрытия, двигать технику. Причем так, чтобы у команд сохранялись равные условия для игры. Это непросто. В значительной мере, это упирается в финансовый вопрос. Считайте это моей попыткой докричаться о помощи до тех, кому не все равно, кто неравнодушен к военно-патриотическому воспитанию молодежи. При этом, замечу, мы постоянно пытаемся в рамках имеющихся возможностей внести в игровую обстановку что-то новое.

— Например?

— В первом сезоне ребята просто играли между собой. Затем у нас появился манекен «Валера», которого надо было транспортировать и перебинтовывать. Появились тараны, которыми надо было двери выбивать. Сейчас мы вводим в игру штурмовые щиты… Что же до полигона, то, надеюсь, к следующему сезону он все-таки серьезно изменится. Благодаря сотрудничеству с концерном «Калашников» у нас на бронетехнике могут появиться турели. Возможно — дистанционно-управляемые. Таким образом, болельщики получат возможность оказывать «огневую поддержку» своей команде.

— Если уж вы упомянули «Калашников», то в памяти сразу всплывает тема, наверняка интересующая многих страйкболистов и, мы уверены, не только их. Где-то в феврале паблики запестрели сообщениями о том, что концерн угрожает оптовым магазинам страйкбольного снаряжения многомиллионными штрафами за продажу копий АК-47, ПМ и СВД в связи с нарушениями авторских прав. Соцсети тут же наполнились слухами о том, что вынужденным платить штрафы и роялти магазинам придется либо отказаться от продажи электропневматических реплик оружия — т.н. приводов, имитирующих АК, — либо безбожно задрать на них цены. Что сделает приводы АК-серии недоступными большинству игроков и, тем самым, просто «убьет» команды, реплицирующие в игре подразделения ВС РФ. Заявления «Калашникова» о готовности начать выпуск собственного привода, который будет полностью аутентичен боевому оружию по внешнему виду, массе, материалам и эргономике, были подняты на смех.

— Да, было такое.

— В этот момент на сцене появилась ФВТИ, попытавшаяся стать посредником между концерном, магазинами и страйкболистами. По инициативе Федерации для разрешения конфликтной ситуации была создана рабочая группа, в которую вошли как люди из «Калашникова», так и представители розничных сетей и страйкбольного сообщества. По результатам встречи был определен комплекс мер, учитывающий интересы всех сторон. Как вы прокомментируете эту историю?

— Концерн на абсолютно законных основаниях имеет право защищать свой бренд. Рано или поздно он должен был этим заняться. Другое дело, что сделано это было несколько топорно. Возможно, «Калашникову» стоило бы, с учетом того, что у нас с ним есть партнерские соглашения, получить от нас хотя бы какую-то консультацию. Тогда концерн действовал бы как-то иначе. Но получилось то, что получилось, и мы узнали о действиях «Калашникова» постфактум. Далее мы провели переговоры. Я лично просил: «Поймите, у этих ребят просто нет таких денег. Возможно, вы их и не рассчитывали получить, а лишь хотели показать серьезность своих намерений. Я допускаю такой вариант. Но я вас прошу — пойдите навстречу. Дайте страйкболистам и магазинам возможность как-то общаться с вашей организацией. Если вы не хотите заниматься этой работой, давайте мы как организация возьмем на себя эти обязательства». В итоге концерн пошел нам навстречу.

— Но эти «дипломатические» функции не входили в ваши обязанности?

— Естественно, у ФВТИ совершенно иные задачи. Мы сейчас вынуждены бросать силы на урегулирование того, чем вообще не собирались заниматься. Почему мы подключились к этому вопросу? Потому что нам начали присылать множество писем с просьбами о помощи.

Времена меняются

— Кто-то считает вас спасателем, а кто-то тем человеком, который сам все это затеял.

— Так уж вышло, что люди почему-то решили, что лично я, Михаил Галустян, не только замешан во всем этом, но и являюсь такой влиятельной фигурой, которая может повлиять на «Калашников». Вы только представьте — на концерн, который продает оружие по всему миру, якобы позвонил маленький бородатый армянин, сказал: «Ага!» — и все завертелось!.. Конечно, это смешно. Касательно же результатов встречи членов рабочей группы, могу сообщить следующее.

Читайте также: Герои в режиме офлайн: российский страйкбол из развлечения превращается в спорт

От концерна определен человек, который будет вести это направление. Будут выработаны документ и дорожная карта по лицензированию продукции. Со стороны магазинов уже собирается пул желающих работать в нормальном правовом поле. Со стороны Федерации мы берем на себя обязательства коммуницировать между концерном и представителями страйкбольного сообщества, будь то магазины или какие-то клубы. Раз уж я взвалил на себя эту ношу, я должен довести все это до логического завершения.

— Что скажете об анонсированном концерном отечественном приводе в формфакторе АК?

— Он уже существует. К концу года «Калашников» представит его первый образец. Я лично его видел и тестировал. Собираюсь поехать в Ижевск, посмотреть, как проходят этапы доработки изделия. Мне действительно хочется, чтобы на нашем страйкбольном рынке появился нормальный отечественный продукт. В конце концов, раз уж мы занимаемся военно-тактическими играми, то у нас должны быть приводы, сделанные в России. Давайте поддерживать отечественного производителя.

— А если тот выпустит не очень качественный продукт?

— Российские страйкболисты — это люди, в хорошем смысле слова, капризные. Они обязательно заметят, что в изделии работает не так, и об этом сообщат. И это хорошо! Пусть говорят! Лучше от этого будет всем: и пользователям, и тому, кто привод выпускает. Кстати, я уверен, что концерн не станет возражать против здоровой конкуренции с иностранными производителями.

— Насколько, по-вашему, текущая деятельность ФВТИ соответствует современным реалиям? Мы имеем в виду тенденцию к введению неких общих стандартов для российских страйкболистов, к объединению их под эгидой Федерации, что влечет для игроков определенные ограничения.

— Да, многие ворчат в наш адрес. Но не следует забывать о том, что времена меняются. Если раньше мы могли бегать по заброшенной стройке или где-то в лесу, и свидетели реагировали на это словами «Подумаешь, играют и играют!», то сейчас все иначе. Сегодня, встретив на пленэре увешанную оружием группу людей в камуфляже, прохожие начнут названивать в полицию или требовать прибытия сотрудников спецслужб. Кончиться все это для игроков может не самым лучшим образом.

— Порой страйкболисты сами дают повод для нелицеприятного мнения о себе. Так, недавно один игрок обстрелял из своего привода посетителей кафе в Хабаровске. А поскольку он был в полном снаряжении, можно представить, какое впечатление его действия произвели на далеких от страйкбола окружающих. Парню очень повезло, что во время задержания он остался цел.

— Повторюсь — мир изменился. И нам, игрокам, тоже надо меняться. Нормальный, настоящий воин адаптируется к ситуации, а не кричит: «Я так не хочу! Я так не согласен!» Нужно соответствовать новым реалиям и вытекающим из этих реалий новым правилам. В Штатах существует требование о специальной маркировке игровых приводов, чтобы полиция сразу могла понять, имеет ли она дело с игроком или с по-настоящему вооруженным человеком. У нас принято при одном упоминании о подобной маркировке гневно фыркать. Но раз есть, простите, дебилы, которые появляются в публичном месте со страйкбольным автоматом на плече, то, может, идея о маркировке не столь и надуманная? Сотруднику полиции ты потом не докажешь: «Это же игрушка!» Ты будешь мертвый. Все!..

— Не лучшая перспектива.

— Я искренне заинтересован в том, чтобы военно-тактические игры были открытыми и легальными, чтобы они проходили на хороших, чистых площадках, где нет штырей или стекол, где тебе на голову внезапно не упадет какой-нибудь кирпич. Где школьники играют между школьниками, где взрослые играют со взрослыми. Игры с фильтрами, игры бюджетные. Игры эксклюзивные. Премиум-сегмент. Это все должно развиваться, это надо все систематизировать. А пока каждый будет играть в своей «песочнице», дело с места не сдвинется. Будут вызовы полиции, травмы на импровизированных полигонах и т.п.

Страйкбол, ты спорт?..

— Заметно, как ФВТИ, параллельно с поддержкой игр, проводимых в стандартном для страйкбола формате, развивает и спортивную составляющую данного увлечения.

— Да, ФВТИ хочет, чтобы страйкбол стал спортом. Чтобы ребята получали разряд, чтобы у них были медали. Чтобы мужчина мог с гордостью сказать своей жене или детям: «А я в своем институте был капитаном страйкбольной команды, между прочим!» Баскетбольная команда в институте есть. Команда КВН в институте тоже есть. Так почему же страйкбольной команды в институте нет?!..

Читайте также: Виталий Крючин: Наши соревнования разрушают образ «агрессивной России»

Пусть страйкбол «возьмет на вооружение» военная кафедра. Если хотя бы один уроко-час так пройдет, я буду только рад. Это станет нашей маленькой победой. Я предлагаю всем стать частью нашего общего большого движения.

— Когда ждать присвоения первых спортивных званий страйкболистам? И ждать ли этого вообще?

— Ох, это нелегкая дорога. И не быстрая. Наша Федерация подала на рассмотрение полный список документов по присвоению страйкболу статуса спортивных соревнований. Правила есть. С правилами ознакомлено ДОСААФ. Все эти правила проверяли, смотрели, взвешивали. Сверяли правила разных организаций, разных клубов, разных городов, разных стран. Все это скомпилировали воедино, предприняты попытки выработать единые правила… Надеюсь, задуманное у нас получится. Во всяком случае, мы будем добиваться этого. После консультаций я понимаю, что нам предстоит непростая работа. К нам могут возникнуть самые неожиданные вопросы. Например: «А при какой температуре должен вылетать шар из привода?» И на такой вопрос должен быть дан не просто ответ, а ответ максимально аргументированный. Но мы не унываем — дорогу осилит идущий!..