Как еврейские и арабские активисты достали парижских полицейских

Небывалые меры безопасности предприняты властями французской столицы для обеспечения безопасности бессрочного палестинского митинга на площади Шатле. Около тысячи полицейских и жандармов стянуты в этот район Парижа и жалуются на усталость и переработку корреспонденту Федерального агентства новостей (ФАН), находящемуся на месте событий.

Микроавтобусами силовых структур заняты все возможные места парковки не только на площади, но и на всех окрестных улицах. Некоторые были с прицепами с чем-то непонятным, покрытым брезентом. Полицейские позже сказали мне, что это специальное оборудование для пресечения массовых беспорядков.

Сквер на площади Шатле имеет площадь около 400 квадратных метров и много митингующих там в принципе не помещаются. В центре сквера находится Пальмовый фонтан с четырьмя сфинксами с каждой стороны, установленный в 1806 году в честь побед Наполеона в Египте, но он не работал. Также в сквере находится выход из метро и торговый павильон.

Полиция и жандармерия прибыли за два часа до начала митинга. Некоторые из них надевали защитные доспехи, доставали из микроавтобусов щиты. Затем они общались друг с другом, собравшись в кучки. Французским полицейским запрещено давать интервью прессе, но мне удалось завоевать их расположение, поздравив с победой. Ранее французский парламент утвердил расширение прав полиции на применение огнестрельного оружия, уравняв ее с жандармерией, которая может после предупредительного выстрела в воздух открывать огонь на поражение в случае невыполнения ее требований.
 
До этого полицейские имели такое же право на применение оружия что и простые граждане: стрелять могли только в случае применения огнестрельного оружия преступником. Это приводило к случаям, подобным тому, что произошел 8 октября 2016 года в парижском пригороде Вири-Шатийон. Там группа из 15 человек забросала камнями и бутылками с зажигательной смесью две полицейские машины, которые сгорели. В больницу с ожогами попали четверо полицейских, один из которых чудом выжил, обгорев на треть.

После этого с 17 октября в Париже, Лионе, Бордо, Марселе, Лилле и в десятках других городов в течение трех недель тысячи полицейских выходили в вечернее время на протесты перед зданиями суда. В Париже они даже перекрывали уличное движение и, несмотря на это, согласно опросу института Ifop 91% французов поддержало их требования.

Вообще во Франции очень дружелюбные отношения между населением и полицией. Постоянно можно видеть, как в ходе разговора обе стороны улыбаются и даже смеются. Полицейские очень вежливые. Если видят, что ты их фотографируешь, то говорят: «Пардон, месье, ню фото!», а после того как я убираю фотоаппарат говорят: «Мерси, месье!».

В беседе со мной полицейские сказали, что главная их проблема в том, что работы все больше, а зарплата все такая же. Полицию привлекают для охраны зданий, на прием заявлений граждан. Сейчас будут выборы президента и каждый кандидат ежедневно проводит митинги и встречи, на которые приходят как его сторонники, так и противники, а полиция должна следить, чтобы они не перебили друг друга. Кроме того, до 15 июля введен режим чрезвычайного положения, что сильно увеличило работу полиции. В результате теперь полицейские патрули не по 4 человека, как раньше, а по 2, соответственно и опасность для полицейских увеличилась вдвое.

Когда я сказал, что теперь будет легче, так как правительство приняло решение увеличить полицию на 2700 человек, то полицейские рассмеялись и напомнили, что ранее, при президенте Никола Саркози, в стране было уволено 10 тысяч полицейских.

Полицейские также сообщили, что многие покупают оснащение за свой счет, так как, например служебные бронежилеты ненадежные, им по 8-10 лет. 

Заслуженный возраст имеют и полицейские автомобили, которые часто ломаются. Правда после террористических актов в ноябре 2015 года положение стало меняться — начали поступать новое оснащение и автомобили, но все это идет медленно. В первую очередь оснащают спецназ BRI («Бригады розыска и спецопераций»).

Напомню, что во Франции с 2015 года идет контр террористическая операция Sentinelle («Часовой»). Для ее реализации к патрулированию французских городов была привлечена армия. Вначале было задействовано 10 тысяч военнослужащих, после чемпионата Европы по футболу их численность сократили до 7000. Срок ее проведения продлен до 15 июля 2017 года, но очевидно будет продлен снова. И теперь в аэропорту Бове я видел вооруженных автоматами солдат «Иностранного легиона», на станциях метро патрули из 4 автоматчиков пехотных частей, а у Эйфелевой башни и Нотр-Дама спецназовцев-парашютистов в красных беретах.

Через два часа стали появляться участники митинга, полицейские закрыли выход со станции метро и прекратили движение наземного транспорта на площади.

Из микроавтобусов вокруг сквера создали два кольца, между которыми расположились полицейские со щитами и дополнительными средствами защиты. Полицейские контролировали проход к скверу через оставленные проходы между микроавтобусами. 

Первым делом участники митинга развесили флаги Палестины. Тут я был поражен тем, что вешали их не только на столбы и деревья, но и прикрепляли их скотчем к головам исторических сфинксов на виду у полиции. Более того, когда оператор французского телевидения решил снять митинг сверху, он просто забрался на спину одного из сфинксов. 

Кроме флагов были вывешены и транспаранты, а также портреты палестинцев, находящихся в израильских тюрьмах, с требованием их освобождения.  

Затем были развернуты палатки. В них старушки-француженки бойко продавали флаги Палестины, куфии — палестинские национальные головные платки и зеленые пуловеры с надписями на английском или французском языках: на спине «Бойкот Израилю», а на груди «Свободу Палестине». 

Любопытно, что последний лозунг в 30-40-х годах прошлого века был очень популярен как раз у евреев — они хотели освободить Палестину от британской колониальной администрации. Также продавалась и соответствующая литература на французском и арабском языках.

Торговля вряд ли шла хорошо, так как народу было мало. Присутствовало человек 50-70. На общем фоне выделялись африканцы и девушки в национальных палестинских одеждах. Большинство присутствующих было в вышеупомянутых пуловерах, а многие из палестинской молодежи были обернуты в национальный флаг. Было несколько коммунистов с красным знаменем. Запомнилась палестинка с золотым кольцом в носу.

Тем с кем удалось пообщаться были в восторге от того, что я из России. Говорили, что никто не помог палестинцам больше, чем русские, вспоминали времена СССР и Ясира Арафата. Я узнал, что в Палестинской автономии в Вифлееме есть улица Путина, а в Иерихоне — улица Медведева. 

Молодой палестинец, знающий английский язык, по имени Абдель, долго мне рассказывал о палестино-израильских отношениях. Когда он мне сказал, что в Израиле, где 20% граждан арабы, законодательно запрещена продажа земли неевреям, то я ему не поверил и заявил, что это было бы противоречием статье его конституции о том, что все граждане страны имеют равные права. Он мне ответил, что в Израиле нет конституции и я снова ему не поверил. Позже, проверив, я с удивлением убедился, что в обоих случаях Абдель был прав.

Вскоре зазвучали палестинские песни и народная музыка. Палестинки вместе с француженками принялись водить хоровод. Затем начался собственно сам митинг. Вместо трибуны ораторы использовали белую стремянку, поднимаясь по ней на несколько ступенек.

Так как я слабо знаю арабский и французский, то единственное, что я понял во всех речах это то, что Израиль нацистское и расистское государство и поэтому его нужно бойкотировать.

Вскоре я услышал какие-то крики из-за кольца полицейских микроавтобусов. Пошел туда. Увидел группу человек в 30-40 человек, что-то выкрикивающих на французском и размахивающих флагами Израиля. 

Стало ясно, что это еврейский контрмитинг и стало понятно, зачем присутствует так много полиции. 

Я сделал несколько фотографий, но тут ко мне подошли трое мужчин и запретили фотографировать. Им не понравилось, что я пришел с палестинского митинга. 

Интересно, что пришел я оттуда не один: старушка в синем берете, которую я только что видел у палестинцев с флагами Палестины, расхаживала теперь здесь с флагом Израиля в руках. Так как на еврейском контрмитинге никакого оформления, кроме флагов Израиля не было, и я уже это снял, то я не стал спорить.

От интервью представители еврейской диаспоры Парижа отказались, заявив только, что на палестинском митинге пропагандируют терроризм. В качестве доказательства они сообщили, что люди, освобождения которых требуют там, осуждены израильским судом не за пропаганду независимости Палестины, а за конкретные террористические акты.

Когда активная фаза обоих мероприятий закончились и люди разбрелись по палаткам, я снова пошел общаться с французскими полицейскими. 

Один из них, по имени Рене, на мой вопрос о том, как часто тут проходят митинги, ответил: «Значительно чаще, чем нужно. Нет в мире более многонационального города, чем Париж. И каждая диаспора хочет высказаться о проблемах своей страны. В результате нам приходиться охранять палестинцев от евреев, курдов от турок, пакистанцев от индусов. Нет в мире проблемы, по которой бы не было митинга в Париже, а где такой митинг, там и мы — полиция. Вот и сегодня ради того, чтобы 50 палестинцев и 50 евреев смогли поорать друг на друга, была оторвана от своей работы тысяча полицейских. Я очень надеюсь, что мэрия Парижа примет, наконец, решение об увеличении в несколько раз таксы за проведение манифестаций и в результате их количество тоже сократится. Невозможно выдержать эту бесконечную цепь национальных митингов».

Тут я услышал музыку и шум с соседней улицы и пошел туда. Там шла демонстрация из около 700 человек, недовольных количеством финансовых средств, выделяемых французским правительством на лечение детей, больных аутизмом. 

Во главе процессии шел негритянский оркестр барабанщиков. Часть из сопровождающих демонстрантов полицейских была на велосипедах. Бесконечная цепь бесконечного протеста продолжалась.