Льгота насильнику: Роман Носиков про закон о «воспитательных шлепках»
Генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд подверг критике законодательную инициативу России по декриминализации семейного насилия.
«Я призываю вас сделать все, что в ваших силах, чтобы упрочить право российских семей жить без насилия и запугивания, — заявил он. — Перевод побоев в семье из разряда уголовных преступлений в административные было бы явным признаком движения назад в России».
Мы не собаки Павлова
Натренированный последними годами патриотический ум моментально реагирует на это высказывание в том ключе, что, мол, раз иностранец нас за что-то ругает — значит, все правильно делаем. И, надо сказать, принцип этот появился отнюдь не на пустом месте — Запад сделал, наверное, все от него зависящее, чтобы мы обзавелись таким стереотипом.
Однако я предлагаю не злоупотреблять упрощенными схемами. Мы все же не собаки Павлова, чтобы уважать себя за успешно выработанные условные рефлексы. Мы люди. И, следовательно, должны руководствоваться не условными рефлексами, а разумом и моралью. То есть мы, как минимум, всегда должны четко понимать, что и зачем мы делаем.
В последнее время меня стала расстраивать все сильнее закрепляющаяся мода делить методы управления государством не на плохие и хорошие, не на действующие и недействующие, а на традиционные, патриотические, консервативные — и на либеральные.
Пример: ювенальная юстиция — это западный институт. Слово «западный» цепляется в патриотической голове за слово «либеральный», которое, в свою очередь, обретает в сознании черты дракона о трех головах, сходных с Новодворской, Сванидзе и Шендеровичем. И руки сами тянутся к ППШ. Но проблема в том, что ювенальная юстиция — это как раз государственный подход, а вот отказ от нее и передача воспитания детей полностью на усмотрение семьи — это либеральный подход.
Вот и регулярная порка детей — это не продолжение советской традиции, а продолжение антисоветской традиции. Потому что в том же СССР боролись с телесными наказаниями в семье — достаточно вспомнить агитационные плакаты «Не бей ребенка!».
И вообще — в СССР имелась достаточно мощная система, которую сейчас назвали бы ювенальной: детские комнаты милиции, инспекторы по делам несовершеннолетних, учет «трудных» подростков, специализированные учебные заведения, надзор за «проблемными» семьями. Это что же получается: СССР в отношении детства и семьи был современным европейским государством? Надо же, какая неожиданность!
Пара слов о «законе Димы Яковлева»
Но дело не только и не столько в том, что мы путаемся в идеологиях. Дело в том, что попытки наградить идеологическими атрибутами те или иные законы или инициативы мешают нам технологически разобраться в их сути. Стоит законопроект назвать патриотическим или традиционным, как он моментально выводится из-под любой критики.
Очень красочный пример в этом отношении — так называемый «закон Димы Яковлева», который на самом деле вовсе не Димы и не Яковлева, а закон о финансовом мониторинге организаций, занимающихся политикой в России. И только в самом конце этого закона, ни к селу ни к городу, в третьем чтении «депутатом-патриотом» Евгением Федоровым в яшинском вратарском прыжке был пришит запрет на усыновление детей в США.
Зачем это было сделано — большой вопрос. И вообще, как Федоров ухитрился в закон, который должен был проверять комитет Госдумы по внутренней политике, впихнуть положения, которые должен был проверять комитет по защите семьи, материнства и детства? Как?
Возможно, это было сделано для того, чтобы зарубить весь законопроект на корню и вернуть его в первое чтение.
Сейчас началось новое поветрие: люди начали всерьез обсуждать отмену запрета на усыновление в США в связи с… инаугурацией Трампа!
Люди, опомнитесь! Мы вводили этот запрет не в качестве мести за политику Америки, а потому что Америка не выполняла наших требований по обеспечению наблюдения за судьбой усыновленных! За то, что прятали детей, например. Если бы мы делали это в качестве мести — мы были бы государством злобных придурков.
Помните историю суда Соломона? Когда и если США устранят препятствия для наших ювенальных чиновников по контролю за усыновленными — усыновление в США следует возобновить. Потому что Россия для своих детей — мать, а не заспавшая их подменщица.
Запрет на усыновление никак не связан с патриотизмом, либерализмом и прочими -измами. Он связан только с безопасностью и благополучием детей. Только.
Если кто-то при вас начинает разглагольствовать о том, что запрет на усыновление это патриотично, — бегите от него! Потому что это, скорее всего, токсично-патриотичный депутат, и он может вас чем-нибудь заразить.
«Папочка не станет меньше пить…»
Все законы нужно рассматривать технически. Скажем, если рассмотреть скандальный законопроект про домашнее насилие, то получится вот что.
Депутат Мизулина, внося свой проект о декриминализации домашнего насилия, использовала следующие аргументы. Во-первых, тот факт, что обычные «уличные» побои перевели в Административный кодекс, а побои в отношении близких людей оставили в Уголовном кодексе, дискриминирует семью. Во-вторых, под статью попадают и «воспитательные шлепки», что делает невозможным воспитание детей в семьях. Примерно та же позиция у организации «Суть Времени».
Давайте откажемся от заманчивого предложения удариться в истерику и посмотрим, так ли все на самом деле.
Итак, дискриминация семьи. Имеет ли она место? Вроде бы, да. Если вас побил чужой человек — его штрафуют или подвергают административному аресту. А если близкий человек, то это уголовное дело. Плюс, с чужаком вы можете примириться и забрать заявление, а в случае с близким — нет.
Все логично. Правда, никого не удивляет, что преступление с использованием служебного положения карается сильнее, чем обычное. Разве тут нет дискриминации? А если полицейский ограбит вас в полицейском участке, применяя казенный пистолет и угрожая врученной государством властью, — он столь же опасен для общества, как и обычный грабитель, или намного опаснее?
А если отец или муж, которые по природе своей обязаны защищать более слабого члена семьи — женщину или ребенка, — пользуясь своим положением близкого человека, злоупотребляя отцовской властью, властью мужчины, становятся не защитниками, а мучителями? Это так же опасно, как случайное насилие вне дома, или опаснее?
Читайте также: Ненастоящая кровь, реальные крики: как бороться с боевым стрессом
Далее, есть ли у близкого человека возможность давить на жертву, чтобы та забрала заявление в полицию о совершенном в отношении нее насилии? И такой еще вопрос: если семейного насильника оштрафовать — откуда возьмутся деньги? Не у жертвы ли? Не получится ли так, что государство в этом случае накажет не преступника, а его жертву? Как говорится, «папочка не станет меньше пить, это детки будут меньше кушать».
Так что нет здесь никакой дискриминации. Это просто холодный, трезвый учет особенностей условий преступления и возможностей преступника. Человек, который говорит о дискриминации, — лжет.
И о «воспитательных шлепках»
На данный момент в судах уже сложилась практика применения ст. 116 УК РФ «Побои». Это статья очень старая, судят по ней давно, и что судьи понимают под побоями — уже давно ясно.
Так вот, еще ни в одном судебном решении не были упомянуты «воспитательные шлепки». Зато там есть такие вещи как «удушение, таскание за волосы, прижигание, щипание, царапание, причинение сильной физической боли, неоднократные удары кулаками и ногами».
Позвольте предположить: если кто-то по каким-то причинам решил, что для воспитания детей, жены или других близких ему нужны именно душение, таскание за волосы, прижигание, щипание, царапание или причинение сильной физической боли, — этому человеку надо в тюрьму. Его воззрения на воспитание и семейную жизнь несовместимы с семьей.
Читайте также: Москаль Илья Муромец: Роман Носиков о том, почему у Украины ничего не получится
Теперь, разобрав чисто технические моменты, мы видим, что закон о декриминализации семейного насилия выгоден вовсе не традиционным семьям. И защищает он вовсе не интересы семьи. Это закон, который дает льготы насильникам.
Можно сколько угодно говорить о традиционных ценностях, о борьбе с ювенальной юстицией, о проклятом Западе и патриотизме. Вот только этот закон не имеет к подобным вещам никакого отношения. Технически. По сути.
И этой сути не могут изменить ни навешанные ярлыки, ни нашитые рюшечки.