Ваххабитские войны

Как конфликт Саудовской Аравии и Катара повлияет на нефтяные цены, борьбу с терроризмом, ситуацию в Сирии и не только.

Новая неделя началась неожиданно. Не успело информационное пространство остыть от новостей об очередных террористических атаках в Великобритании и о расстреле мирных дачников под Тверью, пришло совсем уж неожиданное сообщение с Ближнего Востока.

Бахрейн, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром, обвинив Доху в поддержке терроризма, в том числе террористических группировок в Йемене, таких как «Аль-Каида» и «Исламское государство», а также в дестабилизации внутренней ситуации в арабских государствах. Последнее особенно обеспокоило Бахрейн, который обвинил Катар в непосредственном вмешательстве в свои внутренние дела, в «раскачивании ситуации с безопасностью и стабильностью».

Почти сразу их примеру последовали Египет и Ливия. Затем Йемен. Последними, кто присоединился к этой кампании, стали Мальдивы и Маврикий. Судя по тенденции, список может еще вырасти.

Катар предсказуемо отверг все обвинения и назвал разрыв дипломатических отношений неоправданным.

Сообщается, что «бойкот», объявленный Катару, уже заработал на полную катушку. Страны, подключившиеся к нему, выдворяют катарских дипломатов и отзывают из Катара своих представителей, закрывают воздушное пространство для катарской авиации и приказывают гражданам Катара в течение двух недель покинуть территорию этих государств. Кроме того, Эр-Рияд объявил о прекращении участия Дохи в операциях «суннитской коалиции» в Йемене и запрете на использование саудовской территории, водного и воздушного пространства для транзита катарских грузов. Наконец, в Саудовской Аравии уже сообщают о начале процесса по отзыву у Al Jazeera лицензии на вещание в королевстве.

Все же стоит отметить, что неожиданной эта новость стала для тех, кто смутно разбирается в ближневосточных делах, в особенностях взаимоотношений арабских государств друг с другом, кто выводы о происходящем в регионе привык делать по внедренным телевидением и многочисленными экспертами установкам, согласно которым на Ближнем Востоке идет постоянное противостояние суннитов и шиитов, что суннитские монархии являются главным спонсором международного терроризма, играя таким образом с ценами на нефть и т.д. Конечно, у них возникают вопросы. Почему Катар? Это что, всерьез Саудовская Аравия будет обвинять Катар в поддержке терроризма? Да чья бы корова мычала! И почему вообще поссорились два ключевых игрока «суннитской коалиции» — ведь были не разлей вода?!

Между тем, миф о том, что Катар и Саудовская Аравия — это два сапога пара и друзья не разлей вода, мягко говоря, преувеличен. Как преувеличен и миф о том, что эти страны вместе спонсируют терроризм по всему миру. В головах обывателей прочно укоренились воспоминания о том, что Катар и КСА поддерживали северокавказских сепаратистов и исламистов в России, что это они стали главными спонсорами «арабской весны» и сегодня, едва ли не благодаря исключительно их поддержке, продолжается война в Сирии. И что обе страны являются лучшими друзьями американцев и злейшими врагами и конкурентами Ирана в регионе. А значит, мягко говоря, не очень дружественными России странами.

Это не так. Вернее, не совсем так. В реальности все намного сложнее.

На самом деле действительно практически любую страну Залива, кроме, может быть, Омана, можно обвинить в одном и том же, включая финансирование терроризма, что осуждается всем миром, а также в наличии контактов не только с Ираном, но и с Израилем, который монархии формально не трогают, но который был, есть и будет объектом ненависти всех исламистов в мире, которые не скрывают своего намерения уничтожить еврейское государство, с чем власти арабских стран просто не могут не считаться ― ни у одной из них нет дипотношений с Израилем, который они не признают.

При этом у того же Катара негласные контакты с Израилем удивительнейшим образом сочетались с такими же контактами с главным региональным врагом Израиля (и всех суннитских монархий) ― Ираном, а также с поддержкой ХАМАСа. Взаимодействие с «Хезболлой» — с финансированием салафистских группировок в Сирии.

Впрочем, Израиль, который ради того, чтобы напакостить Ирану, поддерживает исламистов в Сирии, которые, в свою очередь, не скрывают того, что мечтают освободить Иерусалим, — тоже трудно «упрекнуть» в последовательности.

Восток ― дело тонкое. Так было во времена таможенника Верещагина, так было за много веков до него, так есть сейчас и так будет впредь. На Востоке лучше всего проявляются многовекторность и умение раскладывать яйца по разным корзинам. Вплоть до поддержки, казалось бы, полных антагонистов.

Если говорить о финансировании терроризма, то ни одно государство в мире этим напрямую не занимается, иначе его давно бы подвергло обструкции все мировое сообщество. Просто есть такое понятие — «саудовские деньги». И «катарские деньги». Откуда именно они поступают, через какие промежуточные руки проходят и к кому в итоге попадают ― все это длинная и очень запутанная история. В самом деле, почему бы стране с самым высоким в мире доходом на душу населения (Катар) не разбрасываться деньгами направо и налево?

Кстати, арабские шейхи очень любят покупать не только дорогущие яхты и футбольные клубы, но и различных экспертов по всему миру, формируя нужный им образ самих себя и ситуации в своих странах. Об этом стоит всегда помнить, слушая мнение очередного «востоковеда».

Но вернемся к Катару, точнее ко всему, в чем его обвиняют. Повторю, обвиняют его ровно в том, в чем можно было бы обвинить практически любого из обвинителей. Но почему именно Катар? Его решили сделать «крайним»?

Дело в том, что Катар и Саудовская Аравия являются извечными соперниками в регионе. Несмотря на кажущуюся общность интересов, у двух государств есть целый клубок противоречий. И эти противоречия периодически приводят к кризисам, подобным тому, что произошел сегодня. Впрочем, обычно сила оказывается на стороне Саудовской Аравии. Не сила в традиционном понимании, хотя с военной точки зрения, саудитам хватило бы пары часов на захват Катара, у которого и армии-то толком нет по причине отсутствия места для ее дислокации (Катар и в Йемене воюет больше финансово, чем реальной техникой и людьми).

Напомню, что последний конфликт двух стран случился в марте 2014-го, когда все те же страны все по тем же причинам начали рвать отношения с Катаром.

Кстати, Саудовская Аравия и до этого активно вмешивалась в катарскую жизнь. Так, отец нынешнего эмира пришел к власти, свергнув своего отца, не без помощи Эр-Рияда.

В противостоянии Дохи и Эр-Рияда обычно побеждает последний, потому что уже в силу географических особенностей запросто может устроить Дохе блокаду. Кроме того, на сторону саудитов традиционно становятся другие игроки региона, у которых к Катару тоже немало претензий за слишком уж самостоятельную и даже самонадеянную политику. Наконец, Эр-Рияд вправе считать себя «любимой женой» США в регионе, хотя и на территории Катара есть американская военная база, и Вашингтон никогда не позволит, чтобы его союзники банально передрались друг с другом, выясняя, кто круче.

Что касается беспрекословной поддержки США Эр-Рияда, то она перестала быть столь беспрекословной при Обаме, при котором США едва ли не признали напрямую КСА ответственной за 11 сентября 2001-го.

Впрочем, при Трампе все вернулось на круги своя. Тем более что Трамп еще до избрания говорил о том, что считает «иранскую сделку» «очень плохой» и готов добиваться ее отмены. Трампа почти сразу же позвали в гости, и характерно, что свой первый зарубежный визит 45-й президент США нанес именно на Ближний Восток, причем в Эр-Рияд даже раньше, чем в Тель-Авив (показательно, что он давно обещал перенести посольство США в Иерусалим, но по какому-то странному «совпадению» отложил перенос), который Трамп еще во время своей избирательной кампании провозгласил своим самым близким союзником.

Трампа встретили со всей полагающейся восточной щедростью и гостеприимством, говорят, ему какую-то навороченную яхту подарили даже.

И сразу же предложили купить оружия на 110 миллиардов долларов, что является крупнейшей сделкой в истории. Стороны также договорились о всеобъемлющем стратегическом партнерстве и подписали ряд соглашений на общую сумму $280 млрд. И все сразу стало ясно ― «господин» вновь назначил «любимой женой». Трещина, которую отношения КСА с Америкой дали при Обаме, как-то торжественно исчезла.

Видимо, это и был сигнал к действию. Трамп, возможно, сам того не понимая, нажал на спусковой крючок очередного внутриарабского противостояния.

Как говорится, нужен был только повод. И этот повод также нашел Трамп, когда он, едва приехав, с порога обрушился с критикой на Иран, давая понять, что все, кто так или иначе замечен в контактах с Тегераном, ― враги не только всего арабского мира, но и Америки. А кто у нас там с Ираном шашни водит?

Тут, конечно, вспомнилась запись якобы речи эмира Катара на торжественной церемонии выпуска из военной академии, несколько недель назад опубликованная новостным агентством Катара, в которой тот якобы выразил сожаление по поводу ухудшения отношений соседей Катара с Ираном, назвав его «региональной и исламской державой, которую нельзя игнорировать и с которой неразумно конфликтовать», «Хезболлу» и ХАМАС — «движениями сопротивления», последнюю ― и вовсе «единственным законным представителем палестинского народа», рассказал о давних добрых отношениях с Израилем и даже предрек скорый импичмент самому Трампу. Власти Катара это сразу же опровергли, заявив о взломе серверов новостного агентства, однако выглядело это не очень убедительно, и партнеры по «суннитской коалиции» в это не поверили. Ну, или не захотели поверить.

Сегодня уже не важно, говорил ли об этом эмир или нет. Не исключено, что и впрямь говорил, надумав лавировать между Тегераном и Эр-Риядом. Важно, что обвинение выдвинуто и поддержано всеми соседями. Повторюсь, в наличии контактов с Ираном можно обвинить любого ― Иран очень важный игрок в регионе, и игнорировать его нельзя. Тут просто нужен повод.

Впрочем, Катар с Ираном связывает нечто большее, чем просто контакты. У Дохи с Тегераном есть и общие бизнес-интересы. Например, тот же газ. Катар и Иран совместно эксплуатируют крупнейшее месторождение природного газа в Персидском заливе ― «Южный» и «Северный Парс». Кроме того, Доха, Тегеран и, кстати, Москва выступают не только главными игроками газового рынка (Катару принадлежат почти 15% мировых запасов природного газа), но и лоббистами создания газового картеля, аналога ОПЕК, против которого выступают США, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Все же мне кажется, что Иран тут, скорее, предлог. Гораздо больше, на мой взгляд, тут важна поддержка терроризма. Вернее, наверное, все же правильнее говорить ― поддержка сомнительных организаций, ведь непойманный — не вор, а за финансирование официально признанных террористическими «Аль-Каиды» и ИГИЛ никто пока никого за руку не ловил. Что же касается прочих сирийских группировок, то их же считают «умеренной оппозицией», «борцами за свободу» ― так что их и вовсе можно спонсировать в открытую.

Стоит отметить, что финансирование всяких группировок ― это тоже серьезный бизнес. И тут тоже есть конкуренция. Думаю, мало для кого является секретом, что Доха и Эр-Рияд делят лагерь исламистов в Йемене и Сирии. К примеру, считается, что в Сирии саудиты спонсируют «Джебхат ан-Нусру», а катарцы ― ИГИЛ. Причем в Сирию Катар влез первым, но в итоге был оттеснен саудитами и турками.

Катар вообще везде пытался быть на первых ролях и всюду совать свой нос. Его следы отмечены во всех странах, подвергшихся влиянию «арабской весны». Основным инструментом их влияния стали небезызвестные «Братья-мусульмане» — старейшая в мире исламистская организация, которая отметилась и в Тунисе, и в Ливии, и в Сирии, и особенно ― в Египте, где ее ставленник даже выиграл организованные после свержения Мубарака президентские выборы и на короткое время сформировал власть салафитов. В итоге в Тунисе «ихванистов» («Ихван муслимин» ― «братья-мусульмане» по-арабски) подавили, в Ливии тоже серьезно зажали, в Египте свергли военным переворотом (активно поддержанным, кстати, Саудовской Аравией), в Сирии о них с лета 2012-го ничего не слышно.

Однако осадочек, как говорится, остался. Особенно у Египта, который продолжает обвинять Доху в финансировании терроризма на Синае, лишившего в том числе Каир значительного дохода от российских туристов. Подключение Египта, который точно нельзя назвать сателлитом саудов в «травле» Катара, закономерно и символично. За поддержку «братушек», да и других сомнительных организаций, есть что предъявить Дохе и Объединенным Арабским Эмиратам и другим.

Несмотря на то что официально Катар отказался от поддержки «ихванистов» еще в 2014-м, пообещав выслать их из эмирата, есть информация, что страна продолжает укрывать многих из них на своей территории.

По некоторым данным, еще одним камнем преткновения стала поддержка Катаром созданной все теми же «ихванистами» ХАМАС. Ее глава Халед Машааль до последнего момента преспокойно жил в Дохе, которая для организации стала временным пристанищем. А после того как Дональд Трамп официально объявил ХАМАС «террористической организацией», Катару пришлось бы свернуть эту поддержку и выслать из страны всех членов группировки, на что он никак пойти уже не мог.

Отмечу, что всевозможные «братушки» активно раскачивают ситуацию внутри остальных монархий залива, что вполне логично ― ведь для радикальных исламистов «пьющие» нефть, как комар кровь, и погрязшие в грехе шейхи ― это еретики. Разумеется, шейхам это не нравится. Иными словами, Катар делает у соседей ровно то, что делал у нас в Чечне, может, не в таких масштабах, но вопросов накопилось много, и вопросов неприятных.

Напомню еще раз о разногласиях арабских монархий в Сирии и в Ливии. В последней, к примеру, интересы Катара, поддерживающего радикальных исламистов, столкнулись с интересами ОАЭ и КСА, поддерживающих временное правительство.

Там, впрочем, есть еще куча всего. От спорных территорий между ОАЭ и Катаром и КСА и Катаром — до понимания ваххабизма, который является официальной идеологией и Катара, и Саудовской Аравии, и который является предметом спора, почти как образ Анны Русской Ярославны для нынешнего Киева. Катарцы считают своих эмиров прямыми наследниками Мухаммеда Абдель Ваххаба, а саудиты, по их интерпретации истории, — всего лишь племя пастухов.

Так или иначе, не важно, кем там был Мухаммед Абдель Ваххаб или кто из ныне живущих шейхов является его наследником, гораздо важнее то, что Катар всегда оставался в «суннитской коалиции» на вторых ролях и всегда пытался эти роли оспорить.

Еще раз напомню, что последняя попытка поставить Доху на место была всего три года назад. Тогда вроде поставили. Но, как оказалось, ненадолго. История повторяется заново.

Конечно, у саудитов есть соблазн попытаться поменять власть в Катаре, сместив слишком обнаглевшего эмира (который в свое время, по некоторым данным, пришел к власти не без помощи Эр-Рияда), но, скорее всего, их останавливает опасение, что новый эмир может оказаться еще хуже.

Ну и, конечно, никому не хочется выносить сор из избы, да и вообще провоцировать конфликтные ситуации у себя дома, ― Эр Рияду вполне хватает полыхающего Йемена и своих собственных шиитов. Однако, видимо, ситуация и впрямь зашла слишком далеко и терпеть дальше было нельзя.

Впрочем, до силового принуждения, конечно же, не дойдет, тем более что, как я уже говорил, оно просто не нужно ― слишком несопоставимы военные потенциалы двух стран. Тем более что Катар серьезно зависит в этом плане от Эр-Рияда. У него те же проблемы с шиитами, которых там едва ли не 20 процентов населения, только в отличие от саудовцев вряд ли катарские власти смогут что-то с этим сделать в случае резкого обострения внутренней ситуации.

К тому же Эр-Рияд может устроить Дохе определенные проблемы в экономике. Не стоит забывать, что Катар имеет только одну государственную границу ― как раз с Саудовской Аравией. И границу эту Саудовская Аравия вчера закрыла, оставив Дохе единственный вариант общения с внешним миром — по морю. Стоит отметить, что подавляющее большинство катарского экспорта идет через единственный наземный КПП на границе с Саудовской Аравией. Кроме того, через него же идет большая часть импорта — те же продукты, производство которых в эмирате невелико. Впрочем, и на море Саудовской Аравией, ОАЭ и Оманом Катару могут быть созданы большие затруднения. Наконец, национальная авиакомпания Qatar Airways, одна из самых успешных авиакомпаний в мире, теряет значительный сегмент рынка, в той же Саудовской Аравии она занимала второе место по числу авиаперевозок.

На самом деле, конечно, ничего смертельного для Катара не случится. И, думаю, закончится все в итоге тем же, чем и раньше, ― уступками со стороны Дохи.

Конечно, никуда не денется информационная война. Для этого у Катара есть мощнейший инструмент ― Al Jazeera ― канал, который смотрят по всему миру. Ни один саудовский или эмиратский информационный ресурс, даже Al Arabiya, с ним не сравнится. И этот инструмент, как и другие СМИ, давно активно используется Дохой, он насквозь пронизан антисаудовской и антиэмиратской риторикой. Буквально за день до разрыва отношений арабских стран Al Jazeera опубликовала письма посла ОАЭ в Вашингтоне Юсефа аль-Утайбы, которые якобы подтверждают тесные контакты с американским Фондом защиты демократий, известным своей произраильской позицией. Кроме того, из «переписки посла» стало известно о причастности ОАЭ к неудавшейся попытке государственного переворота в Турции летом 2016-го.

Саудовские и эмиратские СМИ отвечают той же монетой. Эмира Катара они называют «величайшим грешником на Земле, действующим в интересах террористических групп и раскольнического режима в Тегеране», а сам Катар — «эмиратом заговоров и предательств, чьи правители все время играют с огнем». Не обходится и без громких скандалов. Так, достаточно обратить внимание на обнародование записей якобы имевших место в 2008 году переговоров бывшего катарского эмира с Муаммаром Каддафи и президентом Йемена Али Абдаллой Салехом о планируемом расчленении Саудовской Аравии. Или на информацию о тайных переговорах катарского министра иностранных дел с командующим иранским спецназом «Аль-Кудс» КСИР генералом Касемом Сулеймани в Ираке.

Тем более что большинство стран мира, включая Россию и США, уже заявили о своей заинтересованности в скорейшем урегулировании конфликта. Для США это очень важно. Особенно сейчас, когда подходит к кульминации сирийская эпопея ― а тут ссора двух ключевых союзников. Это при том, что с третьим ключевым союзником ― Турцией — и так отношения хуже некуда, а после согласия Вашингтона предоставить курдам оружие для штурма Ракки вообще неизвестно, как поведет себя взбешенный этим Эрдоган. Очередная приостановка наступления на «столицу ИГИЛ» вызвана тем, что слишком много игроков замешаны в этом деле и любая поспешность при отсутствии консенсуса может стать роковой. Тут и Турция, и Иран, и Россия. И те же Саудовская Аравия с Катаром.

Кстати, приближение развязки в Сирии (вернее, приближается она только для ИГИЛ, для остальных все только начинается) наверняка также подтолкнуло членов «суннитской коалиции» к демаршу против Дохи.

Все дело в том, что дни ИГИЛ, конечно, сочтены, но следы его кровавой деятельности, ведущие на Аравийский полуостров, еще долго будут «отсвечивать». В этих условиях необходим «стрелочник», на которого в случае чего можно свалить всю ответственность за поддержку монархиями террористов в Сирии и Ираке. Собственно, таких «стрелочников» может быть только два: Саудовская Аравия и Катар. Понятно, что саудиты быть «стрелочниками» не хотят.

Возвращаясь к Катару, можно еще пофантазировать, как он мог бы выпутываться из этой ситуации, кроме как снова признать свою вторую роль после Эр-Рияда, публично пообещать не помогать «сомнительным организациям» и отречься от Тегерана?

Наверное — никак, учитывая возможные последствия блокады и угрозу военного конфликта (который неминуемо приведет к поражению Дохи) или очередного переворота, поддержанного соседями. Впрочем, можно совсем уж отказаться от дружбы с соседями и сделать полную ставку на Иран. Кстати, Тегеран уже заявил о готовности начать поставки пищевой продукции в Катар на фоне введения ограничений со стороны соседей.

Впрочем, этот сценарий весьма фантастичен. Слишком велико давление на Катар не только со стороны союзников по «суннитской коалиции», но и со стороны Запада. Кампания против Катара уже началась: так, сегодня Financial Times со ссылкой на полевых командиров и правительственных лиц в регионе сообщила, что власти Катара выплатили международным террористам сотни миллионов долларов за освобождение из плена членов королевской семьи, захваченных на юге Ирака. Это, конечно, не прямое финансирование терроризма, но резко контрастирует с заявлениями Дохи о том, что «ни-ни». Или вот еще: немецкий футбольный союз планирует обсудить с Союзом европейских футбольных ассоциаций (УЕФА) и правительством Германии ситуацию, связанную с политическим кризисом в Катаре, — дескать, нельзя проводить чемпионат мира в стране, поддерживающей терроризм. Напомню, у Катара помимо футбольного мундиаля, который должен состояться в 2022 году, есть и другие слабые места, подрыв экономического потенциала которых больно ударит по Дохе: та же Al Jazeera и Qatar Airways.

Во всей этой ситуации наверняка главным вопросом остается — а что делать России? И, наверное, единственным правильным ответом было бы — не вмешиваться. Судя по всему, Москва пока заняла именно эту позицию.

Несомненно, власти Катара будут пытаться искать подходы к Москве, которая могла бы стать модератором процесса урегулирования конфликта на Аравийском полуострове. Среди ключей, которые находятся у Дохи, — тот же газ: приглашение к совместным разработкам в Персидском заливе и соглашение по «газовой ОПЕК», о которой мы никак не можем договориться на протяжении многих лет. При этом категорическим противником такого соглашения является Эр-Рияд.

Напомню, что 30 мая Владимир Путин принял в Кремле вице-кронпринца, министра обороны Саудовской Аравии Мухаммеда бен Сальмана, который прибыл в Москву по указанию короля Саудовской Аравии Салмана бен Абдель Азиза аль-Сауда. Это наглядно свидетельствует о том, что для Эр-Рияда Москва остается важным партнером и саудовские власти хотели бы оставить себе запасные варианты, не сжигая всех мостов. Видимо, неустойчивость положения Трампа в США, отсутствие его поддержки в Европе, а также успехи России и Ирана в Сирии всерьез подталкивают к переосмыслению некоторых констант в политике монархий Залива.

Вопрос о том, как на России, даже при условии невмешательства во внутриарабский конфликт, отразятся нынешние события, — сложный. Во всяком случае, я бы не стал разделять радости тех, кто сегодня говорит о неминуемом скачке цены на нефть на отметки от 60 до 100 долларов за баррель. Последнее точно возможно только в случае полномасштабного вооруженного конфликта.

В реальности, скорее всего, рынок отреагирует сдержанно, и если не произойдет ничего экстраординарного, цена в итоге, поколебавшись незначительно, стабилизируется. Напомню, что доля Катара в мировой нефтедобыче незначительна, напряженность внутри ОПЕК может помешать выполнению соглашения о сокращении добычи, что крайне нежелательно.

А вот на ситуацию в той же Сирии конфликт между спонсорами различных участвующих в войне сил может повлиять очень даже серьезно. Особенно на фоне выхода противостояния на новый виток, который начнется с крушением Халифата и появлением новой военной и политической конфигурации в арабской республике.

Автор: Дмитрий Родионов

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции